Как работа с “частями” может привести к трансформации? (опыт Донны Джексон Наказавы)

В книге Донны Джексон Наказавы “Лучшее новейшее лекарство” есть момент, который меня поразил, наверное, глубже всех остальных. В нем много trigger warnings про тяжелую ситуацию в семье, поэтому читайте с осторожностью. И помните, что это история про исцеление. 

Когда Д.Дж.Н. стала заниматься практикой внимательности, у нее, что называется, “полез материал” — стали вспоминаться какие-то эпизоды из прошлого, которые она годами предпочитала не вспоминать. Она стала параллельно с занятиями практикой внимательности ходить на терапию. 

У ее отца был ревматоидный артрит с разными сопутствующими заболеваниями, и он умер в результате врачебной ошибки после операции на кишечнике, когда Донне было 12 лет. Отец был самым близким и важным человеком для нее. Навестив его в больнице после операции, Донна чувствовала, что что-то сильно не так, и ей потом стало казаться, что если бы она тогда настояла, что-то сказала врачам, то они бы ее послушали, обратили внимание, что-то исправили, и отец бы не умер тогда. Ей стало казаться, что отец умер именно из-за того, что она не настояла, не сделала то, что должна была. 

А мама ее этого всего не выдержала и сошла с ума. В основном тихо, она просто перестала “справляться с жизнью”, и все задачи “справляться” упали на детей. Никто не объяснял детям, что это у мамы психическое заболевание. Старшие сыновья, когда смогли, съехали к друзьям и подругам, а двенадцатилетней девочке податься было некуда. Она стала работать на двух работах (помимо учебы в школе). В будние дни вечерами помогала возвращать книги на места в библиотеке; в выходные убирала объедки и протирала столы в итальянском ресторанчике. У нее было четыре кота, которые давали ей утешение. Но однажды кто-то из этих котов нагадил на ковер, и, вернувшись из школы, Донна обнаружила, что мама всех котов убила.  

Когда на терапии Д.Дж.Н. это все обсуждала, терапевт спросила ее, действительно ли двенадцатилетний ребенок мог спасти отца? И действительно ли двенадцатилетний ребенок, оказавшись, фактически, сиротой, не чувствовал себя брошенным и преданным взрослыми (“если они действительно любили меня, то как они могли со мной так поступить?”). 

После этого Д.Дж.Н. почувствовала себя в глубоком кризисе. Ей казалось, что ее представления о жизни и самоощущение расколоты на три “тектонические плиты” — нынешний опыт болезни; травма и горе из детства; маска “эффективной, со всем справляющейся женщины-профессионала-и-хорошей-матери”. У нее было ощущение, что сама она проваливается в трещины между этими плитами. Тело не замедлило выразить это ощущение в симптоме — у Д.Дж.Н. обострилась экзема. 

И на этот момент пришелся запланированный трехдневный ретрит с Тарой Брах. Д.Дж.Н. сидела, пыталась медитировать, безудержно чесалась и плакала. 

В середине второго дня медитации произошло нечто. Внезапно Д.Дж.Н. почувствовала и увидела рядом с собой себя-двенадцатилетнюю, уставшую, тревожащуюся оттого, что она не справляется со всеми внезапно свалившимися на нее взрослыми обязанностями. Она почувствовала, что эти так знакомые ей, постоянно сопровождающие ее чувства, — это чувства этой брошенной двенадцатилетней “части”. Д.Дж.Н. обняла ее, как свою дочку, и направила в ее сторону всю возможную любовь, принятие, поддержку и понимание. Тут к ним присоединилась и шестнадцатилетняя-Донна, очень одинокий и печальный подросток, не верящий, что в жизни что-то будет хорошо. И ее Д.Дж.Н. тоже обняла. И внезапно она увидела себя-из-будущего, пожилую счастливую женщину, которая погладила ее по голове, провела пальцами по лицу — там, где обострение экземы было заметнее всего. И эта часть передала им всем очень мощное ощущение уверенности, что все будет хорошо.

Д.Дж.Н. развернулась к своим прежним-я, и рассказала им, что те ситуации, в которых они обнаруживают себя запертыми, закончатся, и жизнь наладится. “Ты стала писать книги, самые настоящие”, — сказала она двенадцатилетней части, которая когда-то мечтала стать писателем и не верила в возможность этого. “Ты выступаешь с лекциями перед большими группами людей, и то, что ты им говоришь, помогает им менять их жизнь к лучшему”, — сказала она шестнадцатилетней части, которая от застенчивости теряла голос, выходя в школе к доске. “Ты вышла замуж за своего лучшего друга, у вас прекрасные отношения, у вас двое чудесных детей, они тебя любят. Они прекрасные, и ты хорошая мама. Ты создала ту семью, в которой тебе хорошо, ту, в которой ты всегда нуждалась”.

Пожилая мудрая часть обняла их всех и сказала: “И это еще не все! Однажды утром, уже скоро, ты проснешься, и тебе будет хорошо с самой собой, ты будешь на своей стороне, с теплом и сочувствием”. 

Некоторое время они все сидели, вдыхая покой и уверенность. Потом Д.Дж.Н. почувствовала, что ее прежние-я уже не отдельно, а внутри нее, и она продолжает их всегда обнимать. “Я буду заботиться о вас”. И впервые она почувствовала что-то вроде гордости и способности дать себе, своим раненым частям, необходимую заботу. 

Через несколько дней Д.Дж.Н. обнаружила, что экзема, мучившая ее десятилетиями, доводившая ее до кровавых расчесов во сне, прошла полностью. 

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *