Tag: ковид

Письменные практики “про пандемию” и уровень стресса

Давно я не заглядывала в Пабмед, а там, между прочим, пишут про письменные практики как форму психологической самопомощи в контексте этого самого вируса. 

Одна статья — про применение экспрессивного письма “по Пеннебейкеру” для возможного снижения психологического стресса у медицинских работников (пилотное исследование). Известно, что медицинские работники в целом сейчас чаще демонстрируют выраженные симптомы депрессии, тревоги и стрессовых расстройств. Особенно подвержены этому молодые женщины-медсестры. Итальянские ученые взяли небольшую выборку (30 человек в экспериментальной группе, 25 в контрольной); экспериментальная группа писала “по Пеннебейкеру” (напишите о том, что было для вас наиболее болезненным во время работы в больнице в пандемию; пишите о своих глубочайших чувствах и сокровенных мыслях), контрольная группа писала, сосредотачиваясь на фактах (в течение 20 минут максимально подробно перечислите, что вы делали вчера; не упоминайте свои переживания и мысли). Перед экспериментальным вмешательством участники заполняли демографический опросник и серию валидизированных опросников депрессии, симптомов стресса и травмирующих переживаний, социальной поддержки и жизнестойкости. Эти же опросники симптомов они заполняли через неделю после окончания экспериментального вмешательства. Было показано, что письмо “по Пеннебейкеру” привело к снижению выраженности симптомов депрессии, травматического стресса и психологической дезадаптации в целом. Письмо с перечислением сделанного за день привело к некоторому повышению выраженности симптомов депрессии и психологической дезадаптации. Вообще в целом чем меньше у человека обычно социальной поддержки, тем полезнее для него или нее оказывается экспрессивное письмо. 

Авторы перечисляют ограничения своего исследования (маленькая выборка, отсутствие фоллоу-ап исследования через 3-6-12 месяцев). Но в целом они делают осторожный оптимистичный вывод, что в ситуации такого стресса каждая кроха (само)помощи ценна, и найти 15-20 минут и лист бумаги проще и дешевле, чем время и деньги на индивидуальную или групповую работу с психотерапевтом. 

Procaccia, R., Segre, G., Tamanza, G., & Manzoni, G. M. (2021). Benefits of Expressive Writing on Healthcare Workers’ Psychological Adjustment During the COVID-19 Pandemic. Frontiers in psychology, 12, 624176. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2021.624176

А сербские ученые опубликовали свое исследование про фрирайтинг на тему “пандемия”. Они набрали через соцсети 120 представителей выборки из генеральной совокупности старше 18 лет, у которых родной язык сербский. Дальше рандомизировали их в экспериментальную и контрольную группу в соотношении один к одному. Экспериментальное вмешательство (5 сессий по 20 минут раз в три дня) проводилось онлайн при помощи платформы для проведения опросов. При этом инструкция была не “по Пеннебейкеру”, а де факто фрирайтинг, неструктурированное письмо, не приводящее к созданию связного нарратива. Контрольная группа не писала ничего. В результате исследователи обнаружили, что фрирайтинг на тему “пандемия” повышает уровень стресса. Что, в целом, логично, — Кэтлин Адамс уже давно сформулировала, что чем выше базовый уровень стресса, тем более структурированным должно быть письмо. 

Vukčević Marković M, Bjekić J and Priebe S (2020) Effectiveness of Expressive Writing in the Reduction of Psychological Distress During the COVID-19 Pandemic: A Randomized Controlled Trial. Front. Psychol. 11:587282. doi: 10.3389/fpsyg.2020.587282

https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2020.587282/full  

Может ли противовоспалительный препарат, используемый для лечения подагры, быть полезен для профилактики тяжелого течения ковида? (недавнее канадское исследование)

Сегодня маленькая заметка про исследования нынешнего вируса. 

Когда стало понятно, что одна из самых опасных сторон ковида — это масштабный воспалительный каскад, он же “цитокиновый шторм”, а еще одна опасная сторона — это тромбоз, некоторые ученые наперебой стали писать письма в редакции научных журналов. Общее послание было “Колхицин! У нас же есть колхицин! Давайте попробуем колхицин!” (Я обратила внимание, потому что как раз когда-то пробовала колхицин, мне его прописывали при обострении подагры, вместе с пресловутым аллопуринолом. Обычно это противовоспалительное и противотромбозное так узко-специфично и прописывают, потому что у него бывают опасные побочные эффекты (но это бывает связано с дозировкой, взаимодействием с другими лекарствами, пресловутым соком грейпфрута и т.п.)). 

Но вот в Канаде призыв “давайте попробуем колхицин!” был услышан, и они провели рандомизированное клиническое исследование, выложенное на MedRxIv позавчера (1)  на людях, которые обращались к врачу с симптомами, “похожими на ковид”, и были оставлены “выздоравливать дома”. Больше четырех тысяч человек поучаствовало в исследовании (у большинства ковид был подтвержден ПЦР). Экспериментальная группа получала колхицин в безопасной дозировке в течение месяца, контрольная — плацебо. Смотрели, у скольких людей из каждой группы начнут развиваться осложнения, требующие госпитализации, интенсивной терапии и искусственной вентиляции легких. 

Обнаружили, что в группе, получавшей плацебо, осложнения от ковида в целом возникли у 131 человека из 2253, а в группе, получавшей колхицин, у 104 из 2235. Госпитализация потребовалась 128 людям из группы плацебо и 101 человеку из колхициновой группы. Пневмония средней тяжести или тяжелая развилась у 92 человек из группы плацебо и у 63 из колхициновой группы. Искусственная вентиляция легких потребовалась 21 человеку из группы плацебо и 11 людям из колхициновой группы. В группе плацебо умерли 9 человек, в колхициновой — 5. 

Легочная эмболия в колхициновой группе возникла в 11 случаях, в группе плацебо – в 2 случаях. 

 Единственное, что было достоверно в плане побочных эффектов приема колхицина — это проблемы ЖКТ и, в частности, понос. В колхициновой группе он случался вдвое чаще, чем в группе плацебо (в 13,7% случаев и в 7,3% случаев, соответственно). 

Пока еще этот материал не получил рецензии и не может являться основой для рекомендаций в клинической практике. Ждем и наблюдаем.  

(1) Efficacy of Colchicine in Non-Hospitalized Patients with COVID-19

Jean-Claude Tardif, Nadia Bouabdallaoui, Philippe L L’Allier, Daniel Gaudet, Binita Shah, Michael H Pillinger, Jose Lopez-Sendon, Protasio da Luz, Lucie Verret, Sylvia Audet, Jocelyn Dupuis, Andre Y Denault, Martin Pelletier, Philippe A Tessier, Sarah Samson, Denis Fortin, Jean-Daniel Tardif, David Busseuil, Elisabeth Goulet, Chantal Lacoste, Anick Dubois, Avni Y Joshi, David D Waters, Priscilla Hsue, Norman E Lepor, Frederic Lesage, Nicolas Sainturet, Eve Roy-Clavel, Zohar Bassevitch, Andreas Orfanos, Jean C Gregoire, Lambert Busque, Christian Lavallee, Pierre-Olivier Hetu, Jean-Sebastien Paquette, Sylvie Levesque, Marieve Cossette, Anna Nozza, Malorie Chabot-Blanchet, Marie-Pierre Dube, Marie-Claude Guertin, Guy Boivin

medRxiv 2021.01.26.21250494; doi: https://doi.org/10.1101/2021.01.26.21250494

https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2021.01.26.21250494v1.full.pdf

#этот_самый_вирус #воспаление #воспалительные_цитокины #колхицин 

Может ли поствирусный синдром быть “квинтэссенцией опыта болезни” (в том числе и в социокультурном контексте)? (мнение Дэвида Белла)

Вчера ко мне приехали книги доктора Дэвида Белла, того самого, чью шкалу интенсивности синдрома хронической усталости я некоторое время назад переводила, найдя ее в книге доктора Сары Майхилл. Хочу посмотреть, что пишет доктор Белл такого, чего нет у доктора Майхилл (…ну и в чем их мнение совпадает, тоже хочу посмотреть). 

Сначала я загляну в более раннюю книгу, 1994 года издания, “Путеводитель врача по синдрому хронической усталости”. Хотя она и называется “Путеводитель врача”, она ориентирована не на врачей, а на людей, столкнувшихся с синдромом хронической усталости. 

Доктор Белл пишет, что чем хуже врачи понимают природу того или иного заболевания, тем больше у этого заболевания разных названий. Его первая книга называется “Болезнь с тысячью имен” (…и одно из них — “поствирусный синдром”). Сам он предпочитает говорить о “синдроме хронической усталости и дисфункции иммунной системы” (СХУДИС), чтобы отличить его от хронической усталости, которая может возникать в силу иных обстоятельств (например, хронического стресса и/или истощения надпочечников и т.п.).

Доктор Белл пишет о том, что многообразие симптомов СХУДИС, при наличии общего паттерна, делает это заболевание квинтэссенцией “болезни” (как нарушения в организме и как человеческого опыта). Он пишет, что если мы поймем это состояние, его причины и особенности, мы тем самым поймем очень многое, и это может стать прорывом как в медицине, так и, в каком-то смысле, в цивилизационном развитии. Ведь для того, чтобы понять это состояние, нам нужно смотреть на целостный организм в его человеческой жизненной ситуации. СХУДИС показывает нам важные слабые места в функционировании современной медицины, а также то, с какими сложностями в современном обществе сталкивается человек, фактически живущий с инвалидностью, но без диагноза. Если смотреть по анализам (…доступным в середине 90-х, когда была написана книга), при СХУДИС часто бывает, что никакой конкретный орган или система органов не демонстрирует заметное снижение функционирования. Но весь человек демонстрирует снижение функционирования, и еще какое заметное. 

Чтобы воспринять пациента как целостного человека, у врача должно быть целостное видение. А чтобы оно могло у него сформироваться, у него должно быть достаточно времени на общение с пациентом. Невозможно сформировать целостное видение в режиме “12 пациентов в час” или даже “4 пациента в час”. Доктор Белл уделяет особое внимание специфике современной медицинской практики, которая усложняет взаимодействие человека с поствирусным синдромом/ синдромом хронической усталости, с одной стороны, и врача, с другой. При этом часто больной человек испытывает фрустрацию, ощущение невидимости и неуслышанности, ощущение, что ему не доверяют и пытаются от него скорее избавиться. Или считают его симптомы “психосоматикой”, проявлением “проблем с головой”. В результате усугубляется ощущение личностной несостоятельности (“я недостаточно хороший, потому что непонятно, чем я болен и как меня лечить”). 

Доктор Белл пишет о появлении пациентов-экспертов, которые узнают о своем состоянии и о его современных научных исследованиях больше, чем врачи. Это очень характерно для редких заболеваний (“Доктор, вы про мое заболевание прослушали в ходе своей учебы одну лекцию, и в ней оно было упомянуто вскользь, из разряда “а еще бывает…”. А я с ним всю жизнь живу”). Но также это характерно и для таких “непонятных науке” синдромов, как СХУДИС. “Тут, — пишет доктор Белл, — у врача два варианта поведения. Либо он может признать свою некомпетентность и что-то с ней сделать, либо он может начать обесценивать высказывания пациента и обвинять его в гордыне, тщеславии, узурпации авторитета специалиста и пр.”

Мне кажется, доктор Белл тут сумел очень емко ухватить одновременно несколько исключительно важных ракурсов или граней. В точке их пересечения — поствирусный синдром. Это побуждает меня задуматься о том, чему, в лучшем возможном случае, может научить ковид и его последствия, какой толчок в цивилизационном развитии он может дать, если смотреть сейчас именно на гуманитарное, гуманное направление (…а не тоталитарное). Неудивительно, что о постковидном синдроме заговорила одной из первых Триша Гринхалг, лидер направления narrative-based medicine, ставящей в центр переживание опыта болезни самим человеком. Это еще напоминает мне об идеях Артура Франка (автора книг “Раненый рассказчик”, “По воле тела” и других) и Кэйтэ Вайнгартен. Это та грань, где встречаются, с одной стороны, психонейроэндокриноиммунология, а с другой стороны — медицинская психология, медицинская антропология, а также нарративная медицина, психология и терапия. Ну и межличностная нейробиология, куда же без нее ?

Что уже известно про поствирусный синдром после ковида? (в декабре 2020)

От темы митохондрий естественным образом в рамках утреннего чтения я переползаю к поствирусному синдрому. 

Что пишут про нынешний вирус и поствирусный синдром в статьях на английском языке, в двух словах: после нынешнего вируса поствирусный синдром встречается чаще, чем после других вирусов, причем тяжесть протекания острой фазы не связана с выраженностью поствирусного синдрома (можно переболеть в легкой форме и потом все равно получить поствирусный синдром). Биологические механизмы его неоднозначны и требуют дополнительных исследований. 

___

В апреле (1) была короткая заметка о том, что вирусы вызывают у некоторых поствирусный синдром, и нынешний вирус не исключение. 

В июне (2) группа британских ученых пыталась привлечь внимание к тому, что после SARS была группа пациентов, из острого заболевания вышедшая в хронический поствирусный синдром (хроническая усталость, миалгия, депрессия, “туман в голове”, невосстанавливающий сон). Они писали, что были обнаружены проблемы лимфодренажа из мозга (в частности, через решетчатую кость), и этим может объясняться “выпадение” обоняния. Накопление “поствирусных” воспалительных цитокинов (интерферон-гамма, интерлейкин-7) ведет к нарушению регуляции функций глимфатической системы. Описывают один клинический случай применения остеопатического лимфодренажа как способа уменьшить интенсивность симптомов поствирусного синдрома. 

В июле (3) французские врачи доложили про большое количество людей с поствирусным синдромом после слабовыраженной острой фазы заболевания (среди них женщин было в четыре раза больше, чем мужчин). Они привлекают внимание к возможной аутоиммунной природе поствирусных осложнений, и полагают, что под “зонтиком” диагноза “синдром хронической усталости” собираются разные заболевания, поэтому универсального подхода к лечению и поддержке нет, нужен индивидуальный. 

В июле же итальянские ученые (4) написали, что среди тех, кому требовалась госпитализация, длительные последствия были почти у 90% переболевших (на выборке 143 человека, спустя примерно два месяца после появления симптомов острой фазы). 

В октябре в “Ланцете” (5) была статья о необходимости специальных исследований поствирусного синдрома, т.к. частота его возникновения после ковида существенно выше, чем после других известных вирусов. 

В ноябре (6) была опубликована статья о распространенности поствирусной усталости у переболевших ковидом (на выборке 128 ирландских пациентов). Через 10 недель после заболевания больше половины респондентов отметили существенную усталость, при этом связи с тяжестью протекания острой фазы болезни не было, и не было выявлено связи с обычными лабораторными показателями инфекционной нагрузки или воспаления. Усталость поражала преимущественно женщин, а также тех, у кого до заболевания ковидом были выявлены тревога и/или депрессия. 

(1) Wilson C. (2020). Concern coronavirus may trigger post-viral fatigue syndromes. New scientist (1971), 246(3278), 10–11. https://doi.org/10.1016/S0262-4079(20)30746-6

(2) Perrin, R., Riste, L., Hann, M., Walther, A., Mukherjee, A., & Heald, A. (2020). Into the looking glass: Post-viral syndrome post COVID-19. Medical hypotheses, 144, 110055. https://doi.org/10.1016/j.mehy.2020.110055

(3) Davido, B., Seang, S., Tubiana, R., & de Truchis, P. (2020). Post-COVID-19 chronic symptoms: a postinfectious entity?. Clinical microbiology and infection : the official publication of the European Society of Clinical Microbiology and Infectious Diseases, 26(11), 1448–1449. https://doi.org/10.1016/j.cmi.2020.07.028

(4) Carfì A, Bernabei R, Landi F, for the Gemelli Against COVID-19 Post-Acute Care Study Group. Persistent Symptoms in Patients After Acute COVID-19. JAMA. 2020;324(6):603–605. doi:10.1001/jama.2020.12603

5) Yelin D, Wirtheim E, Vetter P, Kalil AC, Bruchfeld J, Runold M, Guaraldi G, Mussini C, Gudiol C, Pujol M, Bandera A, Scudeller L, Paul M, Kaiser L, Leibovici L. Long-term consequences of COVID-19: research needs. Lancet Infect Dis. 2020 Oct;20(10):1115-1117. doi: 10.1016/S1473-3099(20)30701-5. Epub 2020 Sep 1. PMID: 32888409; PMCID: PMC7462626.

(6) Townsend L, Dyer AH, Jones K, Dunne J, Mooney A, Gaffney F, et al. (2020) Persistent fatigue following SARS-CoV-2 infection is common and independent of severity of initial infection. PLoS ONE 15(11): e0240784. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0240784

Вызывает ли ковид посттравматическое стрессовое расстройство?

Этим вялым субботним утром я читаю, что нам говорит наука про нынешний вирус и посттравматическое стрессовое расстройство. 

В двух словах: очевидно, что оно есть. Даже у переболевших в легкой форме (у каждого шестого, по данным бразильских ученых на большой выборке; при этом у половины этих людей раньше были психические проблемы, а у половины раньше психологических проблем не было). Китайские ученые видят ПТСР у многих переболевших в тяжелой форме на ранних стадиях выздоровления. У медработников тоже часто возникает ПТСР, особенно у молодых медсестер. Хуже всего тем, у кого мало поддержки, в анамнезе психические проблемы, и кто сам заразился (в т.ч. от пациентов) и переболел. 

Есть концептуальная статья для психиатров, чтобы им было понятнее, чего ожидать после ковида, и почему (1).

И еще одна концептуальная статья (2) про ковид и психическое здоровье, как с точки зрения биологических механизмов, так и с точки зрения системы здравоохранения.

Непальские ученые тоже выражают озабоченность проблемой ПТСР и думают о том, как лучше противостоять ей, особенно в ситуациях невозможности получить очную помощь специалиста (3).

(1) Steardo, L., Steardo, L. & Verkhratsky, A. Psychiatric face of COVID-19. Transl Psychiatry 10, 261 (2020). https://doi.org/10.1038/s41398-020-00949-5

(2) Szcześniak, D., Gładka, A., Misiak, B., Cyran, A., & Rymaszewska, J. (2021). The SARS-CoV-2 and mental health: From biological mechanisms to social consequences. Progress in neuro-psychopharmacology & biological psychiatry, 104, 110046. https://doi.org/10.1016/j.pnpbp.2020.110046

(3) Asim, M., van Teijlingen, E., & Sathian, B. (2020). Coronavirus Disease (COVID-19) and the risk of Post-Traumatic Stress Disorder: A mental health concern in Nepal. Nepal journal of epidemiology, 10(2), 841–844. https://doi.org/10.3126/nje.v10i2.29761

(4) Post-infection depressive, anxiety and post-traumatic stress symptoms: a retrospective cohort study with mild COVID-19 patients

Flavia Ismael, João C. S. Bizario, Tatiane Battagin, Beatriz Zaramella, Fabio E. Leal, Julio Torales, Antonio Ventriglio, Megan E. Marziali, Silvia S. Martins, João M. Castaldelli-Maia

medRxiv 2020.08.25.20182113; doi: https://doi.org/10.1101/2020.08.25.20182113

(5) Johnson SU, Ebrahimi OV, Hoffart A (2020) PTSD symptoms among health workers and public service providers during the COVID-19 outbreak. PLoS ONE 15(10): e0241032. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0241032

(6) Carmassi, C., Foghi, C., Dell’Oste, V., Cordone, A., Bertelloni, C. A., Bui, E., & Dell’Osso, L. (2020). PTSD symptoms in healthcare workers facing the three coronavirus outbreaks: What can we expect after the COVID-19 pandemic. Psychiatry research, 292, 113312. https://doi.org/10.1016/j.psychres.2020.113312

Что нынешний вирус делает с митохондриями?

Сегодня я читала статьи, касающиеся того, что происходит с митохондриями под воздействием нынешнего вируса. Очевидно, что если мы имеем в качестве одного из ведущих симптомов и длящихся последствий дичайшую слабость, значит, как раз митохондрии и пострадали. 

Ну и да. Я нашла четыре зубодробительные вирусологические статьи, две из которых совсем свеженькие (опубликованы в конце октября), которые подтверждают, что ковид атакует митохондрии, и объясняют, как именно он это делает. Там же достаточно интересно написано о том, как именно повреждение митохондрий запускает воспалительный каскад, и как нарушенная к моменту начала заболевания функция митохондрий ведет к более тяжелому течению заболевания. 

Соответственно, вопрос, а что делать-то с митохондриями в результате? Как им помочь? Для профилактики заболевания, более легкого его течения и уменьшения последствий. Особенно меня, как всегда, интересует вопрос “что мы можем делать дома”, какие возможны способы нефармакологической поддержки и регуляции, что зависит от нас и какие можно делать маленькие шаги. Я уже видела отдельные куски информации по этому поводу (некоторые — довольно крупные), и следующим шагом я сведу их в нечто удобное для восприятия. 

(1) 

Johannes Burtscher, Giuseppe Cappellano, Akiko Omori, Takumi Koshiba, Grégoire P. Millet,

Mitochondria: In the Cross Fire of SARS-CoV-2 and Immunity,

iScience,

Volume 23, Issue 10,

2020,

101631,

ISSN 2589-0042,

https://doi.org/10.1016/j.isci.2020.101631.

(http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2589004220308233)

(2) A novel viral protein translation mechanism reveals mitochondria as a target for antiviral drug development, Zhenguo Cheng, Danhua Zhang, Jingfei Chen, Yifan Wu, Xiaowen Liu, Lingling Si, Zhe Zhang, Na Zhang, Zhongxian Zhang, Wei Liu, Hong Liu, Lirong Zhang, Lijie Song, Louisa S Chard Dunmall, Jianzeng Dong, Nicholas R Lemoine, Yaohe Wang, bioRxiv 2020.10.19.344713; doi: https://doi.org/10.1101/2020.10.19.344713 , https://www.biorxiv.org/content/10.1101/2020.10.19.344713v1

(3) Gatti Priya, Ilamathi Hema Saranya, Todkar Kiran, Germain Marc

  Mitochondria Targeted Viral Replication and Survival Strategies—Prospective on SARS-CoV-2  

 Frontiers in Pharmacology     

 11;  2020

 1364   

https://www.frontiersin.org/article/10.3389/fphar.2020.578599

   DOI=10.3389/fphar.2020.578599    

 ISSN=1663-9812   

(4) Decoding SARS-CoV-2 hijacking of host mitochondria in COVID-19 pathogenesis

Keshav K. Singh, Gyaneshwer Chaubey, Jake Y. Chen, and Prashanth Suravajhala

American Journal of Physiology-Cell Physiology 2020 319:2, C258-C267

Что происходит с психическим здоровьем у людей, относящихся к группе риска?

Хочу с другой стороны посмотреть на проблему диабета, нынешнего вируса и психических проблем. А именно: ну ок, вот есть в публичном пространстве информация о том, что инсулинорезистентность, диабет и в особенности проблемы поддержания стабильного уровня сахара в крови очень сильно ухудшают прогноз при возможном заболевании ковидом. И каково людям жить с этим знанием? Как оно на них влияет, и что они могут сделать, чтобы ограничить пагубные последствия возникающих у них реакций на эту информацию?

(Это, на самом деле, релевантно не только для диабета, но и для всех других групп риска.)

Сегодня я прочитала три статьи, но есть и еще; продолжу в следующий раз.

Бразильские ученые (1) проводили опрос взрослых людей с диабетом 1 типа (52 человека) и 2 типа (68 человек). Они обнаружили, что психические проблемы субклинического уровня присутствуют у 93% этой выборки, взятой суммарно. Существенный уровень психологического дистресса был обнаружен у 43%, при этом среди группы с диабетом 2 типа количество людей с высоким уровнем психологического дистресса было больше. Три четверти опрошенных проявляли склонность к нарушению пищевого поведения (либо заедали стресс, либо жестко ограничивали себя в еде). Практически каждый пятый из опрошенных сообщал о проблемах со сном. 

Депрессия и тревожность, с одной стороны, и диабет, с другой, часто присутствуют одновременно (особенно это касается диабета второго типа); психические коморбидности ухудшают течение соматического заболевания, а это, в свою очередь, усугубляет психические проблемы, и получается порочный круг. 

Исследователи делают вывод, что многим людям в ситуации карантина и сопровождающего его высокого стресса трудно самостоятельно поддерживать привычки, обеспечивающие здоровый образ жизни и контроль над заболеванием. Также снижение дохода может оказаться фактором, влияющим на состав рациона. Тем более важной они считают предоставление психологической помощи и поддержки людям, больным диабетом, а также полезным может быть коучинг здоровья. Важно разрабатывать стратегии, помогающие людям поддерживать оптимальный уровень сахара в крови в длительной стрессовой ситуации. 

Датские ученые (2) провели онлайн-опрос 2430 пациентов, больных диабетом, об имеющихся у них тревогах, связанных с риском заболеть ковидом. Они обнаружили, что больше всего тревог у женщин, у людей, имеющих осложнения диабета, у людей, переживающих одиночество и невозможность поговорить с кем-то о тревогах и проблемах, связанных с диабетом, и, в частности, у тех, у кого в результате карантина поменялись привычки, связанные с поддержанием здоровья и контролем заболевания. У тех, у кого было больше тревог, связанных с риском заболеть ковидом, чаще развивались тенденции к обсессивно-компульсивным состояниям (они, в частности, начинали чаще проверять у себя уровень сахара и чаще и дольше занимались физическими упражнениями; однако это, скорее всего, можно отнести к адаптивным реакциям на стресс, а не к “нарушениям”). Эти же ученые исследовали уровень одиночества у людей с диабетом до начала пандемии, и, сравнив данные двух исследований, обнаружили, что обозначение людей с диабетом как группы риска и соответствующее ужесточение требований карантина приводит к тому, что чувство одиночества и “оставленности за бортом” социального взаимодействия возникает существенно чаще и переживается интенсивнее. Они пишут о важности программ поддержки в пациентских сообществах. 

Индийские ученые (3) отмечают, что хронический стресс приводит к нарушению секреции кортизола, которая может приводить к ожирению и метаболическому синдрому, что повышает риск развития диабета втрое. Они пишут о том, насколько важно системно подходить к заботе о себе, если вы относитесь к той или иной группе риска. В частности, они перечисляют следующие тактики:

 ⁃ чем-то вдохновляться

 ⁃ вспоминать о ценностях и мечтах

 ⁃ вспоминать о том, как в прошлом удавалось преодолевать трудности

 ⁃ ставить и отслеживать маленькие достижимые цели на обозримых промежутках времени (в т.ч. планировать день)

⁃ выражать чувства в разных формах экспрессивных искусств (движение, музыка, изобразительные искусства, письмо)

 ⁃ регулярно заниматься практиками снижения стресса (в т.ч. йогой и медитацией)

 ⁃ обращаться за помощью

 ⁃ анализировать трудности и решать проблемы

 ⁃ не вовлекаться в обсуждение и распространение слухов

 ⁃ заниматься приятными и полезными делами

 ⁃ заниматься приятной и достаточно хорошо получающейся физической активностью

 ⁃ планировать меню и есть осознанно, а не когда попало и что придется; в том числе более строго следовать рекомендациям в отношении рациона при диабете

 ⁃ регулярно отслеживать уровень сахара в крови (…три четверти опрошенных индийских респондентов стали “забивать” на это в ситуации длительного стресса)

В ситуации карантина у людей снижается возможность получить очную психологическую и психиатрическую помощь, тем более важно развитие специализированных служб поддержки, доступных онлайн. Эти службы поддержки, в идеале, должны работать не только с пациентом индивидуально, но и заниматься работой с сообществами, в которые включен пациент (т.е. с родственниками, с друзьями, с коллегами и с пациентским сообществом). Важен интегративный подход, взаимодействие эндокринологов, психологов, психиатров и коучей здоровья. 

(1) Alessi, J., de Oliveira, G.B., Franco, D.W. et al. Mental health in the era of COVID-19: prevalence of psychiatric disorders in a cohort of patients with type 1 and type 2 diabetes during the social distancing. Diabetol Metab Syndr 12, 76 (2020). https://doi.org/10.1186/s13098-020-00584-6

(2) Diabetes and COVID‐19: psychosocial consequences of the COVID‐19 pandemic in people with diabetes in Denmark—what characterizes people with high levels of COVID‐19‐related worries?

L. E. Joensen K. P. Madsen L. Holm K. A. Nielsen M. H. Rod A. A. Petersen N. H. Rod I. Willaing Diabet. Med. 37, 1146– 1154(2020)

https://doi.org/10.1111/dme.14319

(3) Singhai, K., Swami, M. K., Nebhinani, N., Rastogi, A., & Jude, E. (2020). Psychological adaptive difficulties and their management during COVID-19 pandemic in people with diabetes mellitus. Diabetes & metabolic syndrome, 14(6), 1603–1605. Advance online publication. https://doi.org/10.1016/j.dsx.2020.08.025

Правда ли, что стабильный уровень сахара в крови можно считать одним из защитных факторов, до какой-то степени?

А сегодня про китайское исследование (опубликованное в июне, так что, можно сказать, уже “боян”). В двух словах, чем стабильнее уровень глюкозы в крови, тем больше шансов переболеть нынешним вирусом легче, и выжить (даже если у вас диабет). Интересно будет поискать материалы про долгосрочные последствия, в т.ч. психологические и психиатрические, в этой исследованной группе пациентов. 

Что сделали китайские ученые в провинции, с которой все началось:

ретроспективно взяли данные о 7337 пациентах, болевших нынешним вирусом, из которых 952 на момент заболевания имели диагноз “диабет второго типа”. Сравнили группы “с диабетом” и “без диабета” и обнаружили, что пациентам с диабетом требовалось больше медицинских вмешательств, у них был выше уровень воспаления, больше проблем со свертываемостью крови, чаще было множественное поражение органов, больше вторичных инфекций и смертность тоже была существенно выше (почти в три раза). Дальше они посмотрели на уровень сахара в крови во время госпитализации, и обнаружили, что те, у кого уровень сахара в крови держался меньше 10 ммоль/л, болели несколько легче и умирали гораздо реже (…в десять раз реже), чем те, у кого уровень сахара в крови бывал выше 10 ммоль/л.

https://www.cell.com/cell-metabolism/fulltext/S1550-4131(20)30238-2?utm_campaign=STMJ_1605101554_SC&utm_medium=email&utm_source=Other&dgcid=STMJ_1605101554_SC&utm_campaign=STMJ_125237_SC&utm_medium=email&utm_acid=57365085&SIS_ID=&dgcid=STMJ_125237_SC&CMX_ID=&utm_in=DM96060&utm_source=AC_

Какие психологические и психиатрические последствия уже обнаруживаются после ковида?

Ходит в ФБ пересказ статьи из “Ланцета” про психологические и психиатрические последствия заболевания нынешним вирусом. Не буду расшаривать, потому что мне не понравился тон этого пересказа. Полезла посмотреть в оригинальную статью.

Что пишут:

После того, как человек переболел ковидом, даже в не самой тяжелой форме, у него в течение довольно длительного времени могут быть аффективные и когнитивные нарушения, а также посттравматическое стрессовое расстройство. Аффективные нарушения — в первую очередь по типу депрессии, расстройства адаптации, генерализованной тревожности и посттравматического стрессового расстройства. (По-моему, это совершенно неудивительно.) При этом частота возникновения аффективных расстройств примерно такая же, как после приступа холецистита или после диагностики кожной инфекции. 

Более тяжелая форма протекания ковида дает большую вероятность развития психологических и психиатрических проблем в 80% случаев, по сравнению с более легкой формой протекания. 

Чем раньше с момента старта пандемии человек заболел, тем больше вероятность развития психологических и психиатрических последствий. 

Когнитивные нарушения, в том числе деменция, чаще развиваются у пожилых людей после ковида, и это не может не вызывать беспокойства. 

Иногда развивается психотическое состояние (тоже примерно настолько же часто, как после диагностики кожной инфекции, т.е. редко). 

После того, как человек переболел ковидом, у него могут развиться проблемы со сном (по типу бессонницы), во многих случаях не связанные с повышенной тревожностью. 

Интересный вывод о том, что если у человека за год до заболевания ковидом уже был психиатрический диагноз, вероятность, что человек заболеет ковидом, была выше. Речь об Америке, и я не знаю, с какими социальными факторами это может быть связано, и переносится ли это на популяции пациентов в других странах. Вот в Южной Корее никакой связи между психиатрическим диагнозом и ковидом не обнаружено. (В Америке тот или иной психиатрический диагноз стоит у очень многих, там потребление антидепрессантов таково, что смываемый из канализации неусвоившийся “Прозак” попадает в водоемы в достаточной концентрации, чтобы некоторые рыбы переставали испытывать желание размножаться. – ДК)

Тут я думаю о том, что нейровоспаление и сопутствующая активность иммунной системы могут быть общим фактором как повышения уязвимости к заболеванию ковидом с небессимптомным протеканием, так и развития или усугубления психологических и психиатрических проблем. 

Что это значит на практике? 

Что если вы переболели и вы чувствуете себя после этого “не в своем уме, а в Мэри-Эннином”, это не вы лично такой несостоятельный слабак, что не справляетесь. Уязвимость по отношению к расстройствам настроения и трудностям сосредоточения, планирования и вспоминания — достаточно нормальна после ковида. Берегите себя и близких, помните, что обращаться за помощью — не слабость, а забота о себе и окружающих. 

https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(20)30462-4/fulltext

Аутоантитела у больных ковидом — что это может значить?

Вчера в “Нью-Йорк Таймс” появилась статья о том, что ученые из университета Эмори исследовали больных нынешним вирусом в тяжелой форме и обнаружили, что у многих из них есть аутоиммунные антитела к разным тканям организма. У некоторых людей вирус приводит иммунную систему в такое смятение, что она перестает отличать своих от чужих. 

Я полезла посмотреть оригинальное исследование (оно пока еще не попало в научные журналы, потому что не прошло peer review, это занимает довольно много времени; статья выложена на агрегаторе MedRxiv), и вычитала там вот что:

Взяли данные о больных, не имевших диагностированных аутоиммунных заболеваний в прошлом и проходивших лечение от ковида в одном из госпиталей Атланты с 1 июня по 1 июля и отмеченных как “в крайне тяжелом/критическом состоянии”. Проверили их кровь на содержание в ней аутоиммунных антител (антинуклеарные антитела, ревматоидный фактор, антитела к фосфолипидам, протромбину, антитела к цитоплазме нейтрофилов (АНЦА)). 

Почти у половины пациентов были обнаружены антинуклеарные антитела (характерные для системной красной волчанки). Из них больше чем у половины были обнаружены аутоантитела других типов. 

Исследователи показали, что есть корреляция показателей СРБ с аутореактивностью (чем выше СРБ, тем вероятнее, что будет аутореактивность (в первую очередь антинуклеарные антитела и ревматоидный фактор). 

Гипотез, объясняющих данные результаты, у исследователей две. Либо так тяжело ковидом болеют люди, у которых уже начался недиагностированный аутоиммунный процесс, либо ковид запускает в некоторых случаях аутоиммунный процесс “с нуля”. Вторую гипотезу авторы считают более вероятной. 

***

Я думаю в связи с этим вот о чем:

 ⁃ что особенно важно понимать, что такое бывает, и что это не человек “какой-то неправильный”, что он не может выздороветь; вирусы коварные штуки, иногда ты вроде как бы поправился, но как-то не совсем. Тони Бернхард, помнится, в 2001 или 2002 году заболела “гриппом” и так и продолжает себя чувствовать до сих пор, как будто у нее грипп. Затяжной, больше 17 лет уже длится. 

 ⁃ проблемы жизни с хроническим заболеванием становятся все более видимыми. Та же Тони Бернхард написала, будучи, фактически, прикованной к постели этим своим “гриппом”, две очень хорошие книги — “Как болеть” и “Как жить хорошо с хронической болезнью и хроническим болевым синдромом”. Обязательно про них напишу. Еще про книгу Патрисии Феннелл “Жизнь с хронической болезнью: рабочая книга”.

 ⁃ очень надеюсь, что это приведет к прорыву в науке и в медицине в отношении аутоиммунных заболеваний. Но пока еще он произойдет, этот прорыв, а искать способы сохранять надежду и находить силы нужно сейчас, так или иначе, каждый день. Тут каждая кроха ценна. Как мы можем успокоить и гармонизовать иммунную систему, которая “в истерике”?

https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.10.21.20216192v2